Среднеазиатский немайдан
У нас в экспертном сообществе в последнее время выработалась какая-то совершенно головотяпская позиция. Если народ на постсоветском пространстве бунтует, значит, обязательно Майдан, против России и по заказу американцев. Так было, например, с Арменией. Уж каким только агентом Запада не представляли Пашиняна, а тот после прихода к власти даже и не помышляет о выходе из Евразийского Союза или ОДКБ. Нечто подобное наблюдается с Белоруссией. Там, конечно, дело спорное, но даже сама Тихановская неоднократно подчеркивала, что протесты белорусов не имеют и не должны иметь никакого геополитического подтекста.
С Киргизией, где после парламентских выборов происходит сложно поддающийся анализу треш, ситуация кажется ещё яснее. Тут прошло целых две революции (или государственных переворота, кому как удобнее), в 2005-ом и в 2010-ом, закончившиеся свержением президентов. Но максимум, о чём, например, высказывался освобождённый не так давно Алмазбек Атамбаев – это закрытие российской военной базы в 2058-ом году, по истечению срока двустороннего договора. Чуть ли не треть национального ВВП Киргизии составляют переводы гастарбайтеров из России. Идея выхода из евразийских интеграционных объединений для местного истеблишмента настолько маргинальна, что её почти не услышишь ни от власти, ни от оппозиции – кто бы таковыми не являлся. Если говорить об альтернативных Москве геополитических игроках, то речь, скорее, может идти о Китае или Турции, с которыми близки экономические и культурные связи, но уж точно не о коллективном Западе. «Для нас путь в большую Европу начинается с России», - фраза, которую почти десять лет назад произнесла тогдашний президент Роза Отунбаева как нельзя лучше отображают киргизский геополитический парадокс.
С другой стороны, порочность политической системы Киргизии не может не вызывать беспокойства. Практика назначения или снятия с постов высших должностных лиц через уличные демонстрации, а не через избирательный процесс, кажется, стала данностью. Для разъедаемой нищетой, клановыми и этническими противоречиями страны чрезмерная демократизация оказалась неэффективным инструментом.
Россия в данном случае должна воздержаться от каких-либо оголтелых оценок происходящего, а выступить в качестве модератора, в том числе и в вопросе реформы действующей политической системы. Нужно помочь разработать план по выходу киргизского государства из сложившегося кризиса с минимальными потерями. И по возможности укрепить свои политические, экономические и военные позиции в Киргизии.
Тем не менее, то, что протестная волна (кто-то называет это майданами, но я настаиваю, что это не верно) шагает по постсоветским пространством – уже тренд. В январе под давление массовых протестов ушёл в отставку президента Абхазии Рауль Хаджимба. В августе протестующие в югоосетинской столице Цхинвали добились отставки премьер-министра Эрика Пухаева. Тогда народ возмутила смерть Ивана Джабиева, подозреваемого в убийстве главы местного МВД. Про Белоруссию я уже высказывался неоднократно.
Лично я вижу три возможных точки, где могут в том или ином виде повторится похожие события. Во-первых, это Казахстан, где уровень жизни, а с ним и гражданского самосознания, вырос настолько, что местное население может требовать гораздо большей демократизации, чем предоставляет преемник Назарбаева – Касым-Жомарт Токаев. Ограниченные всплески народных недовольств мы уже наблюдали после вступления Токаева в должность. Во-вторых, это Узбекистан, где уход от азиатской деспотии времён Каримова также может показаться недостаточно радикальным, особенно тем молодым узбекам, которые ориентированы, в том числе и на Россию. Возможно, проблему удастся решить за счёт вступления в состав Евразийского Союза. Шаги к полноценной интеграции ещё весной поддержал и действующий президент Мирзиёев, и обе палаты парламента.
Наконец, это Молдова, которой в текущем году предстоит избрать президента. Пока что однозначным фаворитом выглядит действующий президент Игорь Додон, а оппозиция кажется раздавленной и излишне дифференцированной на отдельных кандидатов. Здесь успех возможного Майдана во многом зависит от способности разрозненных оппозиционных групп скоординироваться хотя бы во временную антидодоновскую коалицию.
Но пока что взгляды устремлены на Киргизию, события в которой могут перерасти в полноценную гражданскую войну.
Артём Бузила
