Ливан: кризис, помощь и ультиматум
Правительство Ливана уходит в отставку. Это уже второе увольнение кабинета за последний год – но первое в таких тяжелых условиях.
Считается, что к этому привели многодневные массовые протесты, начавшиеся сразу после мощных взрывов в Бейруте – 4 августа в портовой зоне города взорвался склад аммиачной селитры. По последним данным, в результате катастрофы погибли более двухсот человек, примерно 6 тысяч пострадали, материальный ущерб оценивают в 15 миллиардов долларов. Президент Ливана заявил о диверсии, но доказательств никаких не представил. В городе начались демонстрации: граждане сочли, что власти не обеспечили правильные условия хранения опасного груза и потому несут ответственность за взрыв. В чем-то люди были правы: почти 3 000 тонн взрывоопасного вещества 5 лет лежали без охраны на одном складе с пиротехникой. Все это время официальные органы пытались спихнуть опасный груз друг на друга: администрация порта – на армию, армия – на таможню, а те – на судебные власти. Волокита прекратилась, когда рядом с мешками с селитрой начали открытые сварочные работы.
Через пару дней демонстрации превратились в штурм правительственных зданий (почему-то первым было захвачено здание ливанского МИДа, хотя, казалось бы, какое он имеет отношение к порядку на портовых складах). Власти пытались подавить протест силой, несколько сотен человек были ранены, но протестующие своего добились: в воскресенье об отставке объявили министры информации и окружающей среды, в понедельник решили сложить полномочия министры финансов и юстиции. И уже после этого было объявлено об уходе правительства в полном составе. Вроде бы все ясно: взрыв – протесты – политический кризис.
Однако кризис в Ливане продолжается уже не первый год, и не только политический, но и экономический. И они тесно связаны между собой. Дело в том, что политическая система Ливана усложнена религиозными квотами – президентом должен быть христианин, премьером — мусульманин-суннит, а спикером парламента — мусульманин-шиит (формально эти квоты отменены, но в реальности – нет). Места в парламенте и правительстве тоже распределяются по религиозному признаку. Кроме того, в стране очень сильна клановость. Все решения в стране принимают 20-30 семей с разным вероисповеданием. Они держат власть уже более 100 лет и не делятся ею ни с кем, кроме единоверцев. Эдакая родоплеменная демократия, отягощенная религиозной неприязнью. В итоге уже несколько десятков лет правительство и парламент страны не работают, а считают, какая конфессия сколько получила должностей.
Есть также и серьезное влияние внешних сил: Саудовской Аравии (которая очень долго вкладывала в Ливан очень большие деньги) и Франции (которая до сих пор рассматривает регион как свою сферу интересов – когда-то Ливан был французской колонией).
А в последние годы и без того непростая механика ливанской политики стала просто непредсказуемой – на сцене появилось шиитское движение «Хезболла» (многими государствами мира признано террористическим). «Хезболла» полностью контролирует юг Ливана и строит свою деятельность исходя из одной цели – борьбы с Израилем. Фактически территория «Хезболлы» – это государство в государстве, там действуют другие законы, параллельная экономика и даже внешняя политика. Разумеется, такое положение вещей не нравится ни ливанским суннитам, ни ливанским христианам.
И разумеется, такое положение вещей не могло не сказаться на экономике страны. Причем чем больше влияния приобретала «Хезболла», тем меньше Ливану помогали богатые страны и Запада, и региона. В прошлом году падение экономики резко ускорилось – в Ливан перебралось больше миллиона беженцев из Сирии. За чертой бедности оказалась половина ливанцев, а как минимум каждый четвертый – без работы. Стремительно обесценивается национальная валюта: по официальному курсу доллар стоит 1500 ливанских фунтов (этот курс не меняется с 1991 года), а на черном рынке – уже 10 000. При этом купить твердую валюту в банке невозможно, даже переводы из-за границы отказываются выдавать.
Одновременно бешеными темпами растет инфляция: с начала этого года она достигла 60%. Даже хлеб, цену на который регулирует государство, за 2 недели подорожал на треть. Ценники в магазинах и на рынках меняют ежедневно. Дошло до того, что из армейского рациона убрали мясо – слишком дорого.
Сегодня Ливан, некогда бывший «Ближневосточной Швейцарией», имеет внешний долг в полтора раза больше собственного ВВП. Как говорят сами ливанцы, «в стране остались только очень богатые, бедные и очень бедные».
